2. Атакуйте проблемы, а не людей, выясняйте, что правильно, а не кто прав или не прав

2. Атакуйте проблемы, а не людей, выясняйте, что правильно, а не кто прав или не прав

Неоднократные предложения по повышению эффективности системы образования и науки РФ, подготовки научных кадров остаются правительством не услышанными. Правительство продолжает курс на реформирование высшей школы и науки по собственному вектору, считая его правильным. Повышается заработная плата, однако такое повышение является заслуженным и закономерным, давно ожидаемым и не решает задачи создания дополнительных стимулов при общей невостребованности научного труда и инженерной работы. Проводятся институциональные и организационные изменения в работе высшей школы и в Академии наук. Однако эти изменения только усложняют функционирование данных систем, увеличивают их издержки, повышают отчётные требования, воссоздают никому не нужный и затрудняющий работу документооборот. Во главу угла поставлены отчёты, а не качество преподавания, научной работы, которое действительно довольно тяжело оценить. По всей видимости, «бумажная» награда дана научно-педагогическому сообществу России как компенсация выстраданного и заслуженного повышения заработной платы, которой всё равно хватает только на одежду, питание и коммунальные платежи.

Привлечение молодёжи в науку до сих пор остаётся лозунгом, потому как не меняется атмосфера научного поиска, нарушены этические нормы, условия осуществления и ведения научной работы, отсутствует спрос на научный результат. Особенно это

относится к экономической науке. Возрастная структура занятого персонала в научной сфере такова, что практически отсутствует среднее возрастное звено работников. Это становится дополнительной причиной трудного привлечения молодёжи в науку. Работники пожилых возрастов неохотно покидают ответственные должности, руководящие и административные посты в научных организациях. Процессы воспроизводства научных кадров совершенно не отрегулированы и не налажены, начиная от привлечения молодых кадров, их продвижения, закрепления, заканчивая организацией процесса достойного выбытия и высвобождения с административных позиций. Нищенская пенсия научных работников и профессоров вносит в фиксацию такой системы ещё один вклад.

Особо следует отметить, что российская наука разрушает сама себя изнутри, борьбой за «предфамильные» приставки, академические и член-коррские звания, борьбой псевдошкол и псевдопозиций. Это показательно, когда появляются заказные статьи против какого-то исследователя или какой-то обоснованной позиции либо устраиваются постраничные разборы каких-то оригинальных публикаций с целью защитить собственную позицию, поле, с которого критик черпает некую ренту. В ход пускаются личные амбиции, обиды, которые оформляются под видом дискуссии, а на самом деле содержат рухнувшие личные надежды. Такой стиль далёк от науки и представляет собой «ковыряние» в чужих работах без способности понять их смысл, назначение, задачи, вычленить конструктивные предложения, развить их, трансформировать — и уже в этом смысле научно критиковать! В частности, некие специалисты по инфляции из Центрального банка, как М.Ш. Марья-син, не понимая методологических и теоретических задач науки и оставаясь в иллюзиях придуманного практицизма, слепо защищая узкий диапазон знаний, практикуют именно такие подходы, атакуя людей, а не проблему. При этом абсолютно не выигрывает ни наука, ни Центральный банк, ни они сами. Обнажаются и становятся очевидными беспомощность политики в борьбе с инфляцией, низкий уровень квалификации специалистов, практикующих такие методы борьбы за свои «идеалы», как в советской науке периода второй половины 1930-х годов. При этом налицо непонимание институциональной природы инфляции, когда правила и соответствующие структуры, на них построенные, провоцируют рост затрат. Кстати именно в этом плане учёт трансакци-онного механизма в динамике цен изучен наукой слабо. Вместе с тем влияние трансакционных издержек настолько велико, что

не просто делает экономические системы неэффективными, но и действует проинфляционно, причём появление новых институтов, а также скорость институциональных модификаций экономики с каждым годом всё сильнее влияют на этот процесс.

Трансакционные издержки обесценивают также процесс изменений и в системе науки и высшей школы. Возникают неэффективные институты, причём они рукотворно проектируются. Например, сегодня в Академии наук разработаны объёмные циркуляры по учёту научной деятельности сотрудников с тем, чтобы назначать стимулирующие надбавки, созданы комиссии, определяющие вклад согласно этим циркулярам. Однако выплата заработной платы (а поощрительная надбавка является формой заработной платы работника) зависит от числа статей, числа конференций, где принимал участие работник. Причём статьи должны быть в журналах, входящих в список ВАК РФ, а некоторые журналы из этого списка вдруг получают самый большой коэффициент. Таким образом, де-факто в России уже возникла элита списка ВАК и просто список ВАК. Очень авторитетный «Журнал экономической теории» или «Экономика региона», вошедшие в список ВАК РФ, тем не менее, почему-то не являются частью названной «элиты». Число баллов, которое даётся за публикацию в том и другом разряде одного и того же списка, — абсолютно разное, отличающееся довольно существенно и также сильно влияющее на эту надбавку, которая суммарно может доходить до 14 тыс. в месяц и выше. Интересно отметить, что монографии сразу имеют балл ниже, чем публикация статей в журналах списка ВАК РФ. А собственно, на каком основании, как объяснить строгость такого критерия, и вообще могут ли быть этому разумные объяснения?

А как быть, например, с такими журналами, как «Инвестиции в России», «Промышленная политика в РФ», которые не вошли в список журналов ВАК РФ, но публикуют интересные прикладные методики, интересные разработки, очень важные для развития научных школ, практического применения, причём в полном соответствии с паспортом специальностей, в частности 08.00.05 пункт 4 и пункт 15 соответственно. Почему публикация в этих журналах не учитывается при расчёте надбавок, да и не засчитывается при защите хотя бы кандидатской диссертации? Более того, поставим проблему шире — как в принципе заработная плата научного работника или научно-педагогического работника может зависеть от числа публикаций или числа конференций, где он принимал участие? Если у человека, скажем, две статьи в год и

участие в одной конференции, но только через 3-5 лет они будут оценены его коллегами, то за конкретный год человек будет лишён надбавки. Кроме того, ведь исследователь может проболеть значительную часть времени и опубликовать меньшее число работ -тогда ему нужно предоставлять в Комиссию больничные листы? Как быть, в частности, с тем, что трудовые контракты, в которых обозначен порядок вознаграждения за труд (начисления заработной платы), абсолютно не согласуются с этой «новой» «эффективной» системой оплаты труда. Здесь возникают важные юридические моменты, имеющие весомые экономические последствия, особенно в области мотивации и трудовых конфликтов.

Отмена тарифной сетки и усиление власти работодателя в назначении заработной платы и надбавок резко увеличивают сервилизм внутри организационных агентов, что может с течением времени понизить и эффективность управленческих решений, и мотивационную эффективность. При определённом стечении экономических обстоятельств эта мера может быть даже сильно антиинновационной. Процессы могут протекать подобно тому, как в советское время введённый нормоконтроль инженерной работы фактически разрушил инженерную деятельность или как минимум существенно снизил её эффективность. Причина проста — нормоконтролёры сильно не разбирались в конструкторской работе, не имели должного опыта, а оценивали работу инженерно-технических работников (ИТР) по нормо-часам и представленным листам. Тем самым ИТР наращивали в разрабатываемую конструкцию новые детали, формализовали деталировку, но увеличивали листаж, а следовательно, надбавку к заработной плате. Одновременно ведущие сотрудники, начальники секторов и отделов КБ принимали на себя те виды инженерной деятельности, которые оплачивались выше, а средний и низший инженерно-технический состав должен был отрабатывать нормо-часы, сдавать листы чертёжной документации, т.е. нагрузка на него возрастала. Возникало своеобразное неравенство условий по труду, квалификации, и оплате, причём эксплуатационная нагрузка на не облачённых властью в организации ИТР резко возрастала, а эффективность их работы существенно снижалась, сама же работа формализовалась, качество её было утеряно. Список журналов ВАК, а также балловая система, привязанная к нему, выполняют функцию именно такого нормирования и формализации научной деятельности. Они символизируют возникновение системы эксплуатации научного работника и отражение вопиющей коррупции и чиновничьего

произвола в России, когда ради оправдания своих должностей и обеспечения себя самих работой придумываются как минимум слабо обоснованные реформы, реорганизации национальных экономических подсистем, приводящие к резкому ухудшению качества с неясными долгосрочными перспективами их интегральных эффектов.

Тарифная сетка оплаты труда дисциплинировала трудовые отношения, обеспечивала соответствие между уровнями квалификации, оплаты труда в соответствии с системой аттестации и подготовки кадров. Причём в России для частных предприятий она была необязательной и всё-таки средние и крупные частные фирмы, их владельцы, старались сами придерживаться такой системы оплаты труда. Её отмена означает продолжение логики «рыночной» либерализации трудовых отношений, без всякой диверсификации данного подхода по отраслям и сферам деятельности. Правительство даже не задумывается, что подобные действия просто не совместимы с оценкой научного и педагогического труда.

В настоящий период научные работники в России занимаются отчётами и «отчитыванием», собирая и складируя пригласительные билеты на конференции, чтобы сдать их в Комиссию по надбавкам в подтверждение своего участия на конференциях, чтобы получить эту ежемесячную надбавку. Иными словами, действует презумпция виновности — не представил доказательств, значит, не был и не участвовал. Такое унижение российского учёного смогли придумать, наверное, только в России, может быть и в странах СНГ, иногда копирующих российские «достижения». Данный вид «институционального абсурда» должен быть ликвидирован -это первейшее условие инновационности российской экономики. Далее, сформулируем элементарные предложения (по своей формулировке, неотложности применения и организационной простоте). Их можно назвать рецептом «институционального» спасения системы науки и высшей школы России.

1. В России, на мой взгляд, должна быть создана Федеральная аттестационная комиссия при Российской академии наук, которая бы проводила экспертизу диссертаций. Обоснование: экспертиза диссертаций — это прямая прерогатива Академии наук, сотрудники которой ежедневно занимаются именно этим делом. Это потребует реорганизации (либо ликвидации ВАК РФ).

2. Диссертационным советам должен быть придан государственный статус. Обоснование: вручение дипломов государ-

ственного образца должно проводиться в результате присвоения степеней не некими организациями с общественным статусом, а советами, имеющими государственный статус. Кроме того, именно такое изменение позволит платить за экспертизу диссертаций и открывать советы в стране при организациях, известных своими научными школами в размере отпущенных государством средств. Сфера фундаментальной науки должна подпадать под такой вид регулирования и такой вид научно-технической государственной политики. При создании советов должен учитываться монетарный критерий — объём отпущенных государством средств, квалификация предполагаемых членов совета, известность организации своими научными школами. Необходимо повысить требование к штатным докторам наук при создании совета, доведя такое число до 15 человек. Объединённые советы можно создавать в рамках одного города на базе нескольких вузов, но межрегиональные советы не должны поощряться по причине технических трудностей в их функционировании с автоматическим снижением уровня их работы (как показывает практика).

3. Список журналов ВАК РФ должен быть отменён немедленно как вопиющая по своей незаконности и дискриминационному статусу форма, поощряющая монополизацию и клановость в науке, препятствующая появлению «российских Эйнштейнов» и прямо противоречащую Конституции РФ, а также ряду международных правовых документов о правах и свободах человека. Эта дискриминационная мера должна быть упразднена. Сокращать число диссертационных советов и повышать научный уровень диссертаций необходимо не за счёт распространения дальнейшей коррупции и клановости в сфере науки, а совершенно иными методами. Список журналов ВАК РФ, который пересматривается ежегодно и который существовал несколько лет при отсутствии требований к таким журналам, а теперь устанавливающий данные требования, фактически облегчает работу научной бюрократии. Наличие публикации в такого рода журнале или сборнике автоматически возвышает автора, даёт своеобразную индульгенцию на дальнейшие действия, получение регалий — причём не только учёной степени, но и званий — доцента и профессора. Нужно особо отметить, что на местах, с появлением списка ВАК РФ, мгновенно начался произвол по установлению требований к числу статей на получение звания доцента и профессора. В диссертационных же советах сначала также творился произвол по числу публикаций для получения степени кандидата наук и доктора наук. Более того,

поскольку число журналов ограничено, а необходимость публикации в них создана не только для соискателей учёных степеней, но и для доцентов и профессоров, как правило, уже имеющих учёные степени, то спрос очень большой, что приводит к злоупотреблениям и установлению неофициального денежного тарифа за подобные публикации (справедливости ради нужно отметить, что это относится не ко всем журналам, входящим в список ВАК РФ).

4. Система аспирантуры должна быть двухуровневой: включать педагогическую подготовку (первый уровень, по желанию соискателя), второй уровень — подготовка исследования. По времени можно сделать оба уровня перекрёстными. Необходимо помнить: система аспирантуры должна всячески поощрять развитие исследовательских способностей соискателя, а не сводиться к бюрократическим процедурам, формальной отчётности и прохождению неких этапов при всемерном снижении качества диссертаций.

5. Докторантура в дальнейшем (возможно, не сейчас) должна быть выделена из системы послевузовского образования и юридически оформлена как система подготовки исследований высокого уровня и научных кадров высшей квалификации. Причём на такие исследования должен существовать государственный заказ в установленном размере, включая исследования в области экономических наук. Правительство нуждается в аналитических материалах и результатах, которые далеко не всегда могут быть получены подчинёнными ему структурами и службами. Однако и сроки пребывания в аспирантуре и докторантуре должны засчитываться человеку в общий научный и научно-педагогический стаж, а также учитываться при расчёте пенсии, что является самым важным обстоятельством, стимулирующим такую карьерную траекторию для человека в долгосрочном аспекте.

6. Крайне необходимо обеспечить принцип ротации в высшей школе на ответственных должностях и в Федеральной аттестационной комиссии, если таковая будет создана на базе Академии наук. В любом случае главный принцип должен состоять в том, чтобы прекратить перманентное экспериментаторство с системой высшей школы и Академией наук. Один раз продумав, создав, спроектировав основные правила, необходимо оставить их в действии на протяжении нескольких лет, а лучше и более продолжительного периода, чтобы получить результаты, суметь оценить их и уже тогда предложить необходимую серьёзную коррекцию. Режим постоянных изменений способен разрушить любую систему, лишить её всякой адаптивности и потенциала развития.

7. Безусловно, необходима система простых институциональных изменений системы «раз и навсегда». Так, понадобится усилить требования предварительной экспертизы, особенно докторских диссертаций, в диссертационных советах. Необходимы единые требования к оформлению автореферата, поскольку невозможно проводить экспертизу, когда соискатель заявляет пункты новизны, а затем по тексту освещает некие группы проблем, которые даже по их числу не отвечают пунктам новизны, не говоря о содержании, и т.д. Это технические организационные корректировки, но они важны в своей массе и определяют общую управленческую эффективность функционирования образования и науки, выход годных специалистов, качество образования и научных результатов, тяжесть или простоту их получения и внедрения. Иными словами, инновации при таких трудностях в высшем и среднем образовании, подготовке научных кадров становятся не более чем лозунгом, своеобразной припиской, подобно «хлопковым» махинациям брежневской эпохи.

Что же делать, когда экономическая политика цементирует отсталость российской экономики, низкое её качество, а массив чиновничества создаёт и замыкает работу на себя, формализует деятельность, создаёт режим постоянной институциональной чехарды, абсолютно не учитывая то обстоятельство, что экономические агенты должны воспринимать изменения, принимать новые организационные формы, в конце концов, сами предлагать и внедрять в экономику новые комбинации. Политика должна поощрять способность изобретать, создавать технику, производить её, думать, размышлять, желать творчески трудиться и воспроизводить инновации. Иными словами, необходимо стимулирование склонности и потребности к инновационной деятельности по существу, а не по формальным признакам, стимулирование повышения производительности труда и общей эффективности деятельности, включая организационную и управленческую эффективность, а также эффективность инфраструктуры и инноваций. Совершенно пустая цель и затея, чтобы экономические агенты жили в условиях перманентных масштабных изменений. Катастрофическая ошибка экономической политики — не учитывать адаптационные возможности экономики и её структуры, базовые, фундаментальные пропорции, а также системы правил, определяющие как вектор развития, так и динамику цен.