Глава 8

Утром следующего дня я пришёл домой и подошёл к деду Трофиму с просьбой:

– Дедушка, мне очень нужно, чтобы ты рассказал мне много разных вещей. Ты знаешь, я разгадал шифровку, которую оставил папа, но я в ней практически ничего не могу понять.

– Да, Кирилл, спрашивай.

– Давай, сначала, пройдёмся по людям. В письме упоминаются люди, которых я не знаю.

– Которые?

– Дядя Шура. Кто это?

Дед Трофим слегка отвернулся и ответил:

– Это брат деда тваво, мой второй сын. Он умер много лет назад.

– Ясно. А где его резиденция?

– Резиденция?

– Да, резиденция. В тексте письма так и написано: «Резиденция дяди Шуры».

– Ну, он был директором клуба. Возможно, что там была его резиденция. Но клуб сгорел много лет назад. Хотя, с другой стороны, он-то жил отдельно от нас и летом не спал в общем доме, а бытовал вон в том сарайчике.

Дед Трофим неопределённо махнул в сторону окна. Я подошёл к окну, и он мне показал более точно:

– Вон вишь около поленицы стоит приземистое строение. Мы планировали использовать его в качестве второго погреба, но Шура переехал туда жить. Потом твой отец тоже часто любил там обретаться.

Я понял. Вряд ли местом хранения одного из «шаров» был сгоревший клуб. Слова «моё жизненное пространство», скорее всего, относились к усадьбе деда Трофима, а клуб был где-то там. Так что с одной зоной поиска мы определились. Тогда я продолжил расспрос:

– А кто такие тётушки?

– О, это сёстры Прасковьи Ивановны, они живут на другой улице. Кстати, тебе надо бы с ними познакомиться. Тётя Катя приходит иногда по утрам, но ты же спишь всё время. Зовут их тётя Катя и тётя Аня. Как пройти туда, где они живут, я тебе расскажу.

– Хорошо, это мы изучим. А кто такая Маша из Альдии?

– Из Альдии?

– Да. Что такое Альдия?

– Это соседняя деревня. Километрах в пяти отсюда. Вы должны были её проезжать, когда ехали сюда.

– А Маша, которая там живёт?

– Наверное, Самашова. Хотя откуда мне знать, какая-такая Маша была у твоего отца в Альдии. Он туда ездил чуть ли не каждый день, когда отдыхал здесь.

Я смутился. А дед Трофим продолжил:

– Если это Самашова, то речь о его троюродной сестре. Не знаю, ездит ли она сейчас в деревню. Её бабка была моей родной сестрой. Но они со Степаном, её мужем, уже умерли, а кто туда теперь ездит, я и не знаю. Степан-то раньше часто сюда наведывался, а как помер, так никто оттуда больше не ездит. А так-то, помню, сядет на телегу, погоняет лошадку, едет тихонько. Сюда приедет, мы с ним самогонки выпьем, а он горазд был пить. И вот он пьяненький уже, на телегу завалится, а лошадка-то его сама до крыльца дома довезёт и около ворот встанет. Он проспится и её в стойло загоняет, а сам домой идёт.

Я спросил:

– А как до этой Маши добраться?

– Ну это я тебе тоже расскажу, как туда доехать. Только мал ты ещё сам в Альдию. И не знаю я, кто там есть или нет.

– Не, ты мне всё равно расскажи, а там что-нибудь придумаем.

Дед Трофим взмахнул рукой и попросил прочитать ему письмо отца, которое мне удалось расшифровать. Я зачитал вслух это странное сочинение, и дед Трофим задумался. Потом сказал:

– Если хочешь всё это найти и собрать, начни пока здесь. До Альдии ещё далеко. Как найдёшь всё, что нужно, тогда и поговорим.

Я согласился. А потом спросил дальше:

– А что такое «рыга»? И где находится «старая баня»?

– Это сарай для хранения сена. У нас рыга стоит на заднем огороде между дачей и берёзками. Ты должен был её видеть. А старая баня находится во дворе слева, если смотреть от двери. Сразу после курятника. А новая баня та, которая справа. А вообще, именно дача должна была стать новой баней, но не вышло, и она стала «дачей».

Я кивнул и сказал, что теперь ситуация прояснилась, как никогда. Дед Трофим довольно хмыкнул и посоветовал мне всё это записать, чтобы не забыть. Это была отличная идея. Уединившись на террасе, я внёс всё то, что выяснил у деда Трофима, в свой непременный блокнот, который я теперь всегда носил с собой.

Через некоторое время пришёл Марк. Я радостно встретил его и сказал, что мне удалось постигнуть тайный смысл шифровки. Он недоумённо на меня посмотрел и спросил, как мне это удалось. Я ответил:

– Знаешь, есть такой анекдот. Четверым студентам: физику, химику, математику и филологу дали по барометру и попросили измерить высоту колокольни. Химик знал о газах всё. Он замерил давление у подножия и на вершине колокольни и по едва ощутимой разнице заключил, что высота её составляет от 0 до 60 метров. Физик поступил с дорогим прибором очень небрежно – он сбросил его с крыши колокольни и замерил время падения. После этого он рассчитал высоту и заключил, что она составляет от 27 до 33 метров. Математик в полдень сравнил длины теней, отбрасываемые колокольней и барометром и, решив простое уравнение, заключил, что высота колокольни составляет от 30 до 31 метра. Филолог продал барометр и на вырученные деньги угостил церковного сторожа, который и сказал ему, что точная высота колокольни составляет 30 метров и 40 сантиметров.

Глаза Марка смотрели как будто в пустоту. Потом он как бы очнулся и спросил, какое отношение имеет эта странная история к тому, что требовалось узнать. Я ответил, что поступил как филолог, но мне даже не надо было никого угощать, поскольку дед всё сам рассказал по доброй воле. Теперь мне известно, где надо искать и к кому ездить.

Марк сказал:

– Итак, надо найти десять чёрных шаров. Есть список мест. Надо начинать.

Но я возразил:

– Нет, я предлагаю поступить немного иначе. Давай нарисуем карту этой усадьбы, чтобы сразу охватить единым взглядом то, что нам предстоит.

Это была здравая идея.

Целый день мы лазили по нашему участку и зарисовывали всё, что могли найти. Построек в усадьбе было действительно много, каждую приходилось обмерять шагами, чтобы составить более или менее правдоподобный план. Впрочем, уже вечером в своём штабе я перерисовал план так, чтобы он в целом соответствовал участку, но размеры на нём были только приблизительные. Вот что вышло:

Здесь линиями с засечками обозначены заборы. Прямоугольники показывают различные строения, находящиеся у нас на территории (я не стал наносить чужие постройки, хотя некоторые из них примыкали к нашему забору вплотную). Жирным выделены те строения, в которых, в соответствии с шифровкой папы, находятся эти самые чёрные шары, и их необходимо найти.

Как видно, мой штаб находится в самом углу пасеки. Кстати, я уже так привык к пчёлам и их мерному гудению, что часто приходил на пасеку для того, чтобы угомониться и подумать. Пчёлы действительно просто так не нападают на людей, а в ульи я не лазаю.

На этой карте остался не отмеченным один дом, который находится далеко от нашей усадьбы. Это дом тётушек, в котором за печкой надо искать один из шаров. Туда я схожу чуть позже.

На следующее утро, когда уже совсем было светло, я не побежал сразу домой, а решил обшарить свой штаб. Один из упомянутых в шифровке чёрных шаров должен находиться где-то здесь. Проблема заключалась в том, что я абсолютно не представлял себе предмет поиска. В шифровке было только общее описание «чёрный шар», но не было указаний, какого они размера и одинаковые ли они все, из чего сделаны и прочее. Требовалось найти хотя бы один и понять, что искать дальше. Ну и надеяться на то, что все шары одинаковые.

В амбаре на первом этаже стояла кровать, над ней висела полочка. Напротив кровати у противоположной стены стояли два огромных ларя, которые когда-то были наполнены зерном. Я открыл оба ларя и внимательно осмотрел. Они были абсолютно пусты. Около стены, находящейся напротив двери, стоял шкаф. В нём тоже ничего не оказалось, равно как и в его единственном ящике. На втором этаже искать было негде, там была моя постель, а остальное пространство занимали балки и стропила. Осталось посмотреть под кроватью и на полочке. И чудо: как раз на полочке лежал чёрный шар примерно пять сантиметров в диаметре. Это была вроде бы покрашенная металлическая капсула, довольно лёгкая.

Я вынес находку на свет и стал рассматривать. На первый взгляд это был абсолютно ровный шар без каких-либо признаков возможности его открыть. Но это был явно металлический предмет, так что расколоть его было тоже вряд ли возможно.

Дома я нашёл деда Трофима и показал ему свою находку, спросив, что это такое и не видал ли он где-нибудь ещё такие же шары. Дед Трофим внимательно посмотрел и сказал, что этот шар он, похоже, нашёл несколько лет назад на дне одного из ларей под зерном. Он подумал, что это непорядок, когда какая-то штука лежит в зерне, а потому вынул и положил на полку. Что это такое, он не знал, поэтому оставил там лежать. Также он сказал, что нигде таких штук больше не встречал.

Я объяснил, что это именно те чёрные шары, про которые папа написал в своей второй шифровке, найденной в бутылке. Дед Трофим попросил меня ещё раз ему прочитать этот текст, после чего он задумался. Потом сказал, что если я хочу все эти шары найти, то мне надо что-то придумать. Это должно позволить искать шары просто, так как перерывать всё вручную во всех упомянутых местах будет очень сложно. Я решил, что он абсолютно прав, но надо было подумать, какой метод поиска использовать. А ещё я подумал, что первый шар я нашёл уж очень легко, да и не я его нашёл, и только счастливая случайность не позволила этому шару пропасть. Хорошо, что дед Трофим ничего никогда не выкидывал (так вот откуда у папы эта странная черта).

Пришёл Марк, и я показал ему свою находку. Он с почтением посмотрел на меня и спросил, где я её нашёл. Мы решили отмечать на отрисованной вчера карте все те постройки, в которых обнаружено то, что мы ищем. Итак, мой штаб был помечен зелёным цветом.

Потом Марк начал вертеть шар в руках. Он вертел его и так, и эдак. Похоже, что от его рук шар нагрелся. Оказалось, что он покрыт чёрной мастикой, чем-то вроде пластилина. Как только она нагрелась, она стала мягкой и податливой. Более того, её стало можно отскоблить. Я принёс нож, и мы начали соскабливать. Внутри оказалась уже алюминиевая капсула, при этом эта же чёрная мастика показала и то, где находится шов. На алюминиевом шаре оказалась тонкая чёрная полоса, которую невозможно было стереть или соскоблить ножом, поскольку она была как бы ниже уровня поверхности капсулы.

Тогда я взялся за две половинки капсулы двумя руками и попробовал повернуть их относительно друг друга. Не сразу, но это удалось, после чего через пару секунд капсула была раскрыта. Внутри оказался сложенный листок плотной бумаги чёрного цвета и странной формы. Это была неровная четырёхугольная геометрическая фигура, у которой один край был хаотично изрезан. Также в этом листке было вырезано множество мелких отверстий, причём около каждого было написано число.

Поскольку листок был помят, я решил положить его между листами толстой книги и ещё нагрузить парой булыжников. Я сходил в штаб и выполнил задуманное, предварительно тщательно перерисовав находку в свой блокнот, чтобы её точная копия всегда была под рукой. Марк со мной в штаб не пошёл, так как очень опасался пчёл. Это мне понравилось – пчёлы выступали как маленькие сторожа моих секретов.

Когда я вернулся, то сказал Марку:

– Слушай, в твоих экспериментаторских наборах есть что-нибудь, что может сигнализировать о наличии таких вот капсул из алюминия?

Марк задумался. Потом отрицательно покачал головой, но сказал:

– Нет, ничего такого нет. Но мы с папой когда-то делали устройство, которое пищит, когда в него вносишь металлический предмет.

– Отлично! Нам надо сделать такое устройство. Пошли скорее к тебе, и нам надо будет позвонить твоему отцу.

Мы быстро прибежали к дому Марка, и он вынес на улицу свои экспериментаторские наборы. Одним из них был набор для создания всяких электрических схем. У меня дома тоже было что-то подобное, но у него этот набор выглядел достаточно профессионально. Теперь оставалось придумать прибор, который чувствовал бы алюминий и подавал сигналы.

Марк позвонил своему папе. Они долго о чём-то говорили, а потом он пришёл и сказал, что вопрос решён. Поскольку у нас есть образец для поиска, то с его помощью можно будет настроить тот прибор, который мы сейчас будем мастерить.

В итоге мы отложили из электрического набора Марка кучу медной проволоки, тумблер для включения и выключения и зуммер, то есть небольшой приборчик, который жужжит, когда на него подаётся ток. Хорошо ещё, что в этом наборе у Марка были аккумуляторы в качестве источника питания, и нам не придётся покупать батарейки.

Суть заключалась в том, что необходимо было намотать медный провод на какой-нибудь обруч из дерева или пластика, а сам этот обруч прикрепить к палке, которая будет служить ручкой. На палке смонтировать зуммер и источник питания. Это должен был получиться простейший металлоискатель, а при помощи количества витков можно было регулировать его чувствительность, подобрав её так, чтобы он реагировал на имеющийся у нас алюминиевый шар.

Целый день мы мастерили это хитроумное устройство, и Марк иногда перезванивал своему отцу. В качестве обруча мы выпросили у бабушки Марка то, что она назвала «пяльце». Это было пластмассовое кольцо, на которое надевалась ткань для вышивания. Мы же использовали его не по назначению – намотали на него кучу проволоки. К концу дня у нас получился первый пробный образец. Марк нажал на кнопку и включил питание, и зуммер начал жужжать. Но под обручем ничего не было. Что-то пошло не так.

Мне было уже некогда разбираться, и я пошёл домой. Марк пообещал доделать металлоискатель, и я оставил ему капсулу для настройки. Сам же, пока шёл домой, подумал, что тут что-то не то. Не должна эта схема работать так, как запланировано. Моих познаний в электрических приборах не хватало, но чем-то я чувствовал, что в приборе отсутствует какая-то очень важная часть.

Когда я поужинал и возвратился к себе в штаб для обдумывания сложившейся проблемы, я понял, что надо идти двумя путями. Я попробую поискать шары сам собой, пока Марк мастерит прибор. Когда он его ещё смастерит, и получится ли у него вообще – это неизвестно. Так что надо начинать и пробовать без прибора. На том я и заснул.

На следующий день я сразу же полез в ледник. Это была яма, выкопанная в земле и накрытая чем-то вроде небольшой двускатной крыши. Внизу места было не так много, на стенах ямы были сделаны полочки, на которых стояли банки с солениями. Я включил свет и ещё дополнительно воспользовался своим фонариком. В яме было очень холодно, и мне пришлось вылезти и надеть фуфайку, чтобы не замёрзнуть, поскольку сразу я ничего не нашёл, так что планировал просидеть там долго.

Но поиски мои увенчались успехом. Как только я влез в яму в фуфайке, я нашёл вторую капсулу в выкопанном на дне ямы углублении, куда собиралась вода. Это было интересно. Значит, папа использовал водонепроницаемую мастику, чтобы прятать свои капсулы в таких ужасных условиях. Я достал свою находку, вылез наверх и отметил на плане второе строение, где я успешно выполнил поиск. Затем я пришёл домой к деду Трофиму, показал ему находку и сказал, что это вторая капсула. И также попросил его объяснить мне именно теперь, где живут тётушки и как до них добраться.

Дед Трофим рассказал всё довольно чётко:

– Выходишь сейчас из нашего дома и идёшь к центру села. Как дойдёшь до конца улицы, поворачивай направо. Там как раз увидишь центр: там магазины, почта, автобусная остановка. Как дойдёшь до первого магазина, поверни от него налево, и ты увидишь вход в другую улицу. Наша-то называется Красавкой, а та, стало быть, Конторская улица. Вот на неё тебе и надо. Улица прямая, там не заблудишься. Тебе надо пройти примерно две трети её длины. Справа будет стоять дом из красного кирпича. Проходишь его и сразу же поворачиваешь к его крыльцу. В этом доме-то и живут тётушки. Напоминаю, что ту, что постарше, зовут тётей Катей. А младшую зовут тётей Аней, она достаточно тучная и на улицу выходит редко. А вот тётя Катя часто на огороде пропадает. Пошумишь им, они тебя впустят. Там и познакомишься.

Теперь мне надо было не забыть, как идти. Пока слова деда Трофима были свежи в памяти, я пошёл. И вот когда я дошёл до магазина (это был продовольственный магазин на все случаи жизни), меня кто-то окликнул:

– Кирилл, ты?

Я повернулся. На меня смотрела старушка, черты лица которой мне смутно кого-то напоминали. А возможно, я её уже видел в деревне. Я ответил:

– Да, меня так зовут.

– Ну, давай знакомиться. Я тётя Катя. А ты куда собрался?

Я мысленно вздохнул. Это было просто какое-то провидение, что я её встретил. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, она же может пойти в магазин. И я ответил, что иду как раз к ним в гости, чтобы познакомиться и кое-что узнать про своего отца. Она сказала, чтобы я подождал, пока она купит хлеб, и тогда мы вместе пойдём к ним.

Так и случилось. Шла она медленно, но мне тоже спешить было некуда. Она расспрашивала меня про житьё-бытьё, как я учусь, слушаюсь ли родителей и все такие вопросы, которые обычно задают старые люди молодёжи. Я охотно отвечал, а она как будто бы впитывала всё то, что я говорю, слушала с жадностью.

И вот мы пришли. Это был действительно добротный каменный дом. Тётя Катя провела меня внутрь, и там на кровати сидела ещё одна старушка. Она внимательно посмотрела на меня и сказала:

– Так, садись-ка вот сюда, на сундук.

Она сказала это таким строгим голосом, что я невольно подчинился. Я сел и заёрзал, а она рассмеялась. Потом сказала, что мой папа тоже всегда сидел на этом сундуке, когда приходил к ним в гости. Ну а затем последовал тот же самый процесс – она задавала кучу вопросов, многие из которых уже повторялись. Я не стал препираться и пытаться отнекиваться, а спокойно отвечал.

Наконец она замолчала, и в дело вступила тётя Катя. Она принесла мне стакан непонятной белой субстанции, похожей то ли на кефир, то ли на молоко. Протянув мне его, она сказала:

– На-ка, попробуй. Твой отец всегда у нас пил.

– Что это?

– О! Это простокваша. Не бойся, пробуй.

Я всё же с опаской пригубил. На вкус этот молочный продукт был довольно необычен, освежал. Только вот он нещадно щипал язык. Я невольно скривился и отставил кружку. Тётя Катя засмеялась и сказала, что надо подсыпать сахарку. Она забрала стакан и унесла на кухню. Пока она там занималась, я вынул из кармана капсулу и показал её тёте Ане:

– Скажите, а Вы не находили у себя за печкой вот такую штуковину?

– Что это?

– Это папа оставил много-много лет назад. Мне надо найти десять таких штук. Две я уже нашёл. По его письму, одна из них находится в вашем доме за печкой.

Вернулась тётя Катя, протянула мне кружку и взяла капсулу. Она вертела её в руке, а потом сказала:

– Да, я находила такой шарик. Только куда же я его тогда задевала? Сейчас, погоди.

Она ушла куда-то за дверь, а я снова попробовал простоквашу. На этот раз вкус был более мягким. Я сидел на сундуке и пил этот странный напиток, тётя Аня смотрела на меня, а тётя Катя чем-то громыхала за дверью.

Через некоторое время тётя Катя возвратилась, держа в руке чёрный шар. Сердце моё подпрыгнуло от радости. Я подскочил к ней и протянул руку. Она вложила мне шар в ладонь и спросила, что это такое. Тогда я кратко пересказал историю того, что уже обнаружил. Тётушки явно были в восторге и каком-то воодушевлении. Тётя Аня заявила:

– Я всегда знала, что твой отец особенный. Только особенные люди могут такое придумать, спланировать и сделать так, чтобы через двадцать с лишним лет задуманное и спланированное осуществилось.

Тётя Катя добавила:

– В следующий раз, когда придёшь в гости, обязательно захвати посмотреть папины письма.

Я утвердительно кивнул. Через некоторое время я смог вырваться от этих гостеприимных старушек. Путь домой занял больше времени, поскольку я иногда путался. Хотя улицы в селе были простыми и прямыми, я немного заблудился в центре села. Но потом сориентировался по магазину, где встретил тётю Катю, и оттуда уже вернулся домой.

Итак, у меня было три капсулы. Две новых я раскрыл в своём штабе, чтобы посмотреть, что там такое. Там были такие же чёрные куски плотной бумаги с прямоугольными отверстиями в них и мелкими белыми числами около отверстий. Все три, которые на текущий момент имелись у меня, были разными. Я сложил их вместе и спрятал в чемодане.

Когда я пришёл в дом, дед Трофим сказал мне, что приходил «мой друг» (так он называет Марка) и справлялся обо мне, но дед его отправил. Был уже вечер, и я не пошёл к Марку, а решил попробовать найти ещё один шар. Я попросил деда Трофима открыть мне старую баню.

В ней было темно и стоял странный запах – смесь прелых листьев и ещё чего-то, чего я не мог уловить. Включив фонарик, я стал осматривать помещение. Оно было очень маленьким, поэтому за полчаса я справился. Капсулы нигде не было. Я даже заглядывал внутрь печки и разгребал там золу, но тщетно.

Затем я вернулся к деду Трофиму и спросил, не находил ли он в старой бане такого вот шара, который я ему уже показывал. Он отрицательно покачал головой и сказал, что баня хоть и старая, но зимой используется, а потому шар там должен быть спрятан очень хорошо, чтобы никто случайно не нашёл. Он рекомендовал мне искать более тщательно и посмотреть в укромных местах.

В итоге я нашёл шар, но он лежал не внутри, а снаружи на крыше бани. Сама баня находилась под общей крышей двора, но у неё была плоская крыша, и именно на ней я и обнаружил капсулу. Она была наполовину прикопана в опилках, но я уже чётко знал, что искать, поэтому, когда увидел чёрное полушарие, торчащее из опилок, сразу опознал свою находку.

День удался. У меня было четыре капсулы из десяти. Во всех было одно и то же, и я могу предполагать, что в оставшихся так же будут находиться кусочки этой чёрной бумаги с отверстиями и мелкими цифрами. Крутя их в руках, я понял, что из них надо будет сложить одну большую фигуру. Что ж, тогда надо искать все остальные куски, поскольку только полный набор даст отгадку. Но что, интересно, это будет?

На следующий день я продолжил поиски. Я охватил гараж, резиденцию, сарай и дачу. В сарае удача улыбнулась мне сразу, поскольку капсула лежала прямо на одной из полок, которых там было много, на каждой стене. И на каждой полке было разложено множество всяких мелких предметов: отвёртки, куски проволоки, разные ключи всевозможных форм и размеров, замки, банки и склянки. И чего там только не было. И среди этого всего многообразия лежала и чёрная капсула. Пятая капсула из десяти.

Марк не появлялся, я сам к нему тоже не пошёл. Поиски продолжались, но были уже не так успешны. За день я больше ничего не нашёл. На следующий день Марк также не пришёл, и на день после следующего тоже. Я продолжал искать…

Он пришёл на пятый день. К этому времени я нашёл ещё три капсулы. Как раз в гараже – она лежала за огромной бочкой с бензином. Ещё одну я нашёл в резиденции – она просто валялась под одной из кроватей. Наконец, поиски на даче тоже завершились успехом. Там капсула была спрятана под потолком на печном уступе. Мне стало казаться, что иногда папа клал капсулу прямо на видное место, и именно это делало её незаметной. Я искал в потаённых местах, а она оказывалась на виду.

Марк нёс металлоискатель и самую первую капсулу, а сам улыбался до ушей. В этот момент я сидел на скамейке под липой и пытался разобраться в найденных кусочках бумаги. Похоже, что это была какая-то мозаика. Я не мог понять.

– Привет, Кирилл! У меня получилось!

Я поднял голову и воскликнул:

– Давай, показывай!

Марк положил капсулу рядом со мной на скамейку, потом включил металлоискатель и стал водить над ней. Когда металлоискатель проходил прямо над капсулой, он издавал резкий писк. Потом Марк вынул из кармана несколько монет и тоже разложил их рядом. Он поводил над ними прибором, но тот молчал. Затем он обернулся, посмотрел по сторонам и увидел ведро, которое стояло около крыльца моего дома. Марк бросился к нему и вновь поводил металлоискателем – тот опять не издал ни звука. Марк воскликнул:

– Мы с папой три дня пытались настроить его. Наконец-то у нас получилось. Но это было совсем не так просто, как мы сначала с тобой придумали.

Я внимательно осмотрел новую версию металлоискателя. Теперь там была коробка, обмотанная синей изолентой. Марк похлопал по ней и сказал:

– Тут целые мозги. Хорошо, что в комплекте одного из моих наборов есть универсальный контроллер. Но настроить его было очень сложно.

Я похвалил товарища и сказал, что пока он настраивал металлоискатель, я нашёл восемь шаров из десяти и сделал это вручную. Марк посмотрел на меня, как на врага. Но я парировал:

– Но ты молодец. Осталось две капсулы, которые вручную не найти. Одна лежит на чердаке дома в полной темноте, там даже фонарик не поможет. А вторая, если ты помнишь, закопана под землёй. Так что давай, не откладывая, всё это попробуем найти.

Марк опять кивнул. Мы пошли ко мне в дом, но там нас встретил суровый дед Трофим. Я еле-еле упросил его пустить Марка к нам на чердак. Сказал, что там девятая капсула, а я сам пользоваться прибором для поиска не могу. Наконец он сдался, и мы с Марком по лестнице залезли наверх.

Капсулу мы нашли довольно быстро. Она также была прикопана, но уже в бумажном хламе, с которым я уже был знаком. Мы водили металлоискателем туда и сюда, и наконец раздался писк зуммера. Я бросился к найденному месту, стал разрывать газеты. Через несколько минут у меня в руках был заветный чёрный шар.

Когда мы спустились, я показал капсулу деду Трофиму и сказал, что без Марка и его чудесного прибора я бы её не нашёл. Он только махнул рукой.

Мы отправились в рыгу, прихватив с собой лопату. К моему удивлению, в рыге была навалена куча сена. Оно сильно пахло прелой травой. Похоже, что сено лежит здесь уже очень давно. Мы осмотрелись и поняли, что доступной площади земли для исследований не так уж и много. Поводив над землёй металлоискателем, мы обнаружили две точки, где он пищал. Как странно.

Начали копать в первой. Через несколько взмахов лопатой из земли вытащили помятую алюминиевую ложку. Я засмеялся. Интересно, это папа закопал специально, чтобы сбить искателей с толку? Наверняка же он предполагал, что будут пользоваться прибором для поисков.

Во второй точке на глубине примерно на половину штыка лопаты мы обнаружили заветную десятую капсулу. В восторге мы отбросили лопату, вскинули руки вверх и непроизвольно издали громкие возгласы победы.

Это было так просто, что я даже не поверил. Буквально за час мы нашли обе капсулы, про которые я думал, что никогда их не смогу найти. А всё благодаря умному прибору и его создателю. Я крепко пожал Марку руки в знак благодарности.

Мы закопали и притоптали обе ямы. Алюминиевую ложку я оставил около стены. Затем мы принесли находки ко мне в штаб и раскрыли их. Ничего иного, как две новые проколотые в разных местах бумажки, там не было. И опять то же самое: ровно один край у каждой бумажки был как будто бы неровно обрезан, а остальные были ровные.

Оставалось только поехать в Альдию, чтобы добыть письмо. Я надеялся, что некая Маша там жила, и мы её встретим в добром здравии и с письмом, которое оставил папа.